Чудь островная, православная

В прошлом номере «Версии в Питере» мы начали рассказ о жизни островной глубинки Северо-Запада России – Талабском архипелаге Чудского озера. Нам, жителям суетных городов, сложно представить, как протекает жизнь вдали от благ цивилизации.
Практически в приграничной зоне (большая часть Чудского озера принадлежит Эстонии). Слово «остров» у большинства вызывает стойкую ассоциацию, связанную с Канарами или островом Пасхи – экзотикой, в которой своеобразность аборигенов и красоты природы соседствуют с кондиционерами, танц-холлами и спутниковым Интернетом

Православный архипелаг
А у нас, в нескольких часах езды от Петербурга, идет какая-то не всем понятная, почти патриархальная жизнь. Захочешь посмотреть – и окажешься в современной православной пУстыни. «С Божьей помощью», «по благодати Божией», «Божьим промыслом» – не фигуры речи, не идиомы, не «выверты» провинциалов, а важнейшие факторы каждодневного бытия.
Два острова – Верхний (официально – Белова) и Нижний, который называют еще Талабеном или Талабском (а на картах он значится как Залита), – являются древнейшими центрами православия Северо-Запада.
На Талабен, к примеру, едут паломники со всей России – в храм святителя Николая Чудотворца, а еще на могилу священника – протоиерея, блаженного отца Николая, считающегося святым старцем. Верхнему в смысле паломничества «повезло» гораздо меньше. Но, похоже, это только радует островитян. Ничто и никто не мешает им полностью сосредоточить свои усилия на помощи возрождающемуся буквально из руин храму Петра и Павла.
По преданию, более пятисот лет назад, в 1470 году, в эти места пришел преподобный Досифей, впоследствии прозванный Верхнеостровским. Он был основателем монастыря в честь Первоверховных апостолов Петра и Павла. И храм тоже получил приставку – Верхнеостровский.
Говорят, что первыми насельниками монастыря в XV веке стал лихой и свободолюбивый люд, бежавший на острова от княжеского гнева, тюрьмы и просто в силу непокорного нрава... Однако жизнь у монастырской обители сложилась тяжелая. Ее разрушали шведы, а в конце XVIII века вообще упразднили. Храм Петра и Павла остался в качестве приходской церкви.
Во времена становления советской власти металл церковных колоколов пошел на хозяйственные нужды. Чудом островитянам удалось отстоять один. Аргумент для его сохранения верхнеостровцы выдвинули железный – для оповещения материковых властей в случае беды, нападения или других каких происков врагов.
Так удалось на время «сохранить» колокольню, но в самом здании многие десятилетия находился склад рыбзавода. Считалось, что и иконостас храма полностью утрачен. Однако едва начала возрождаться обитель, как выяснилось, что один ряд икон для иконостаса местным жителям удалось спасти и спрятать. Теперь потомки тех, кто под страхом смерти хранил у себя святыни, возвращают их храму. Но это произошло в начале XXI века, а в конце восьмидесятых годов века прошлого от Верхнеоостровского храма Петра и Павла оставалось одно название и почти невосстановимые (как тогда казалось) руины.

Казаки с хоругвями под веточкой сирени
Но недаром, видно, из Библии пришло в светский мир выражение: все возвращается на круги своя. История восстановление монастыря на острове Верхнем в Чудском озере напоминает новый виток спирали, начавшийся из той точки, на которой когда-то все закончилось.
В далеком 1918 году под стенами храма Святителя Николая Чудотворца был сформирован Талабский батальон, а затем 6-й Талабский полк, один из лучших в Северо-Западной белой армии. Год спустя он был предан союзниками – эстонской армией, расстрелявшей наравне с красноармейцами талабцев на льду реки Наровы возле деревни Скамья.
Через семьдесят с лишним лет те, кто в новой России посчитал себя потомками дворян и носителями лучших традиций казачества, стали у истоков возрождения храма на острове Верхнем. По рассказам верхнеостровцев, идейным вдохновителем был ныне покойный петербуржец Олег Бахарев. Он умудрился объединить усилия представителей монархического союза Санкт-Петербурга и Москвы, куда входил московский дивизион 4-го Донского гр. Платова М.И. казачьего полка под предводительством Ивана Стульнева. Московские-то казаки и пришли первыми на разбор руин. Очевидцы рассказывают, что не обошлось без театральщины. Около полусотни мужчин, одетых в форму казачьих полков царской армии, прибыли в Псков с царскими же хоругвями и строем, с песнопениями проследовали от вокзала до пристани. Вслед им плевали...
Не будем осуждать ни тех, ни других. Главное, что казаки сделали самую грязную работу. И труд был вознагражден сторицей. Во-первых, ни одно восстановление храма на всем Северо-Западе не начиналось столь романтично. Приехавший с Талабска (Залита) на торжественный молебен в честь начала работ отец Николай кропил стены храма веточкой сирени. Во-вторых, именно казакам выпала честь обнаружить маленькую пещерную церковь – нижний придел, в которой молился основатель монастыря Досифей Верхнеостровский. Говорят, что именно там, под фундаментом покоятся мощи псковского святого.
Однако закончилась казачья экспедиция по расчистке, и остановилось возрождение обители. Не было денег, не было спонсоров практически до конца 90-х годов. Еще до того, как в 1999 году храм передали епархии, там появился первый батюшка – монах отец Давид. Через год его сменил нынешний настоятель храма – иерей отец Сергий. И тот и другой пришли к Верхнеостровскому храму по благословению святого старца Николая Гурьянова – протоиерея соседнего Талабска, батюшки, чьи духовные чада живут по всей территории России.

Жизнь для храма, храм для жизни
Отцом Давидом было подготовлено восстановление храмового комплекса. Но практическая работа по воссозданию православной святыни началась при отце Сергии. Он – настоящий подвижник, в храме и днем, и ночью. И плотник, и столяр, и каменщик, и священник. Храм как будто очищает для себя место от скверны. Можно по-разному относиться к тому, что рассказал нам отец Сергий. Но за несколько лет вокруг храма Петра и Павла не осталось ни одного дома, где проживал бы греховодник – горький пьяница, блудница или дебошир. Так или иначе, эти люди ушли в мир иной. Можно списать на промысел Божий или на мистику и тот факт, что в помещении местного клуба, долгое время пустовавшем, теперь живет певчая – матушка Наталья.
Восстановление из руин обители имеет не только духовное значение, оно является и важнейшим фактором экономической стабильности для островитян.
Реставрация и строительство дают возможность зарабатывать трудоспособным мужчинам из местных, дополнительный доход приносит перевозка паломников, которые теперь заглядывают и на Верхний – полюбоваться на храм.
А у отца Сергия дела Божьи не расходятся с делами земными. Как-то весной машина с товаром для местного магазинчика ушла под лед. Люди оказались в сложной ситуации. Настоятель собора кинулся в воду и вытащил всех на твердую землю. Спас, в общем...
Однако предметом неусыпных забот отца Сергия остается собор. Он мечтает возродить там монастырь. По его словам, это очень тяжело. Желающих стать монахами за время служения отца Сергия было много – больше 300 человек за семь лет. Но, как уже говорилось выше, это особое место и предъявляет слишком высокие требования к желающим отказаться от своей воли (основополагающий постулат для монашества). Всей братии в нынешней обители, кроме самого отца Сергия, два человека. По всей видимости, монастырь – дело будущего.

Спонсоры-воины
С появлением отца Сергия у храма появились и спонсоры, и волонтеры. Два года назад там работал молодежный лагерь учащихся Псковского правового лицея и Академии туризма. В этом году туда поедут ребята из петербургского военно-патриотического клуба «Флагман». Говорят, что и спонсорами выступают люди, имевшие отношение к спецподразделениям и силовым структурам, ветераны боевых действий. Как истинные православные меценаты, они помогают обители щедро, но тихо, не желая трубить о своих богоугодных делах повсюду, тем более через СМИ. Сам отец Сергий также предпочитает не распространяться ни о том, откуда у него столько друзей, работавших в специфических военных структурах, ни о том, кем он сам был в миру, до принятия сана.
Есть и еще довольно любопытный факт. Пару лет назад православие здесь принял американец – ветеран вьетнамской войны… Атеисты скажут – судьба…
Как ни назови, а с возрождением храма и веры возрождается душа. И надежда на то, что люди спасут обитель, а она нас. Будет стоять собор Петра и Павла на острове Верхнем и не вымрет архипелаг, и не отойдет к соседней Эстонии – этой «страшилкой» пугают народ, а пуще всего себя, наши псковские собраться по перу. Вера и верность традициям, соборности, милосердию – может быть, это так называемая «национальная идея», которую так долго ищут власти предержащие, да все не могут найти?

Алексей Каратецкий, Ксения Кириллова