Недавно разбираясь в семейном архиве своего прадеда Егора Матвеивича Воронова подъесаула терского казачьего войска уроженца станицы Терской (ныне Сунженского района).Прадед писал:
Quote
В XVII веке чеченцы были самыми мирными пастухами. Терские казаки охотно роднились с ними, беря в жены стройных стройных смуглянок-брюнеток. Идиллия кончилась, когда в 1770 году аулы чеченцев стали размещаться на правом берегу Терека и на берегах реки Сунжа, традиционных землях терских казаков. Вот тогда-то и стал Терек фактически приграничной, грозной рекой, где, по словам Лермонтова, «злой чечен ползет на берег, точит свой кинжал». С начала XIX века Кавказ стали силой «вводить в состав» Российской империи. Генерал Ермолов и донской казачий генерал Бакланов, шашками донских и терских казаков, принуждали горцев к смирению. Вот тогда-то и запылали чеченские аулы, тогда и зажегся огонь взаимной ненависти между чеченцами и казаками, чадящий и в начале XXI века. Кстати, более влиятельными союзниками терских казаков в XVII веке были не чеченцы, а кабардинцы. Именно они стали «законодателями моды», которую потом переняли многие чины императорской Кавказской армии: конная джигитовка, кривые кавказские шашки , кинжалы, мохнатые папахи, черкески с газырями, бурки... Именно кабардинцы стали главными помощниками казакам в охоте и рыбной ловле, где требовались ловкость и отвага. ЭТА ФРАЗА МОЯ КАК ВЫВОД-Кавказских горцев и казаков стравили, как бойцовских петухов, сначала из императорского Петербурга, а потом из московского Кремля. И до сих пор там «греют руки» на искуственно подогреваемой вражде между русскими, казаками и горцами.