История хранит память о многих героях, 60 лет тому назад стоявших насмерть на подступах к Москве. Давно осенила их боевая слава. Но, к сожалению, до сих пор мало кому известен подвиг на Волоколамском направлении казаков-кубанцев 4-го эскадрона 37-го Армавирского кавалерийского полка (впоследствии 9-й гвардейский кавалерийский Седлецкий Краснознаменный, ордена Суворова) 50-й Кубанской кавалерийской дивизии. Произошло это у деревни Федюково 19 ноября 1941 г.

Как бесценную реликвию храню полученную в Центральном архиве Министерства обороны ксерокопию боевого донесения, написанного по горячим следам тех боев. Торопливые строчки со многими характерными для фронтовой обстановки сокращениями читаются так:

"Командующему кавалерийской группой генерал-майору Доватору боевое донесение #1.74 штаба 50-й кавалерийской дивизии. Железнодорожная казарма (северо-восточнее Федюково).

22 ч. 30 мин. 19.11.41 г.

1. До батальона пехоты противника с 31 танком, артиллерией и минометами занимает Шелудьково. До 40 танков и до 50 машин с пехотой - Язвище.

2. В 18.00 противник, поддерживаемый танками, занял высоту 236,1 и окраину Федюково, но контратакой 37-го кавполка был выбит, и положение было восстановлено.

3. Трофеи - 2 ручных пулемета, 1 миномет.

Потери противника - 28 танков и до роты пехоты.

Наши потери (по неполным данным) - убитыми 36 человек, ранеными - 44 чел. Полностью выбыл 4-й эскадрон 37-го кавполка (убиты).

В 37-м кавполку осталось 36 человек и 1 станковый пулемет..."

Внимание привлекают пронзительно горестные слова: "полностью выбыл", "убиты". И поражает сопоставление приведенных цифр: каким же неравным был бой, если до его начала полк имел в строю лишь 116 человек! Большой урон кавалеристы понесли в предыдущие дни, когда гитлеровские войска 16 ноября перешли в наступление по всей линии обороны 16-й армии. Прикрывая подступы к Волоколамскому шоссе в районе деревень Федюково-Сычево, казаки-кубанцы мужественно и стойко отражали атаки врага.

По воспоминаниям бывшего командира 9-го гвардейского кавполка полковника в отставке Ласовского и других ветеранов-конников, наиболее стойко и самоотверженно сражались близ юго-западной окраины деревни Федюково, прикрывая левый фланг полка, казаки 4-го эскадрона, которым в ту пору командовал 23-летний младший политрук Михаил Ильенко. Но сколько там было их, отважных, стоявших насмерть? По уточненным данным, вместе с командиром - только 37 (из 108 по списку на сентябрь 41-го). Вот эта, по сути, треть эскадрона и приняла на себя основной удар противника...

...На рассвете 19 ноября 1941 г. со стороны деревни Язвище по скованному льдом руслу реки Гряда устремились на прорыв к Волоколамскому шоссе десять немецких танков. За ними небольшими группами бежали автоматчики - всего около роты. Таким образом гитлеровцы наступали, имея троекратное превосходство в живой силы, не говоря уже о бронированных машинах! Противник намеревался с ходу мощной атакой обрушиться на оборонительный рубеж казаков, прижать их к земле пушечно-пулеметным огнем, проутюжить гусеницами, а затем, развивая успех, нанести удар в незащищенный фланг остальных подразделений 37-го кавполка и оседлать Волоколамское шоссе. Но планы немцев сорвала поразительная стойкость 4-го эскадрона.

Характерен такой момент. Казаки, поняв, что принимают свой последний бой, пожалели только своих верных друзей - боевых коней: дали наказ коноводам заблаговременно отпустить их на волю. Затем встретили танки гранатами и бутылками с горючей смесью. Пехоту отсекли меткой стрельбой из винтовок и пулеметов, заставили откатиться назад.

Оставляя догорать подожженные машины, уцелевшие танки отползали, огрызаясь пушечными выстрелами, перестраивались и снова бросались в яростные атаки. Но каждый раз получали жестокий отпор. Казаки не дрогнули перед этой грозной силой. Сражались умело, расчетливо и самоотверженно. Даже раненые не оставляли позицию.

Не сумев с ходу сломить упорное сопротивление кубанцев лобовыми атаками, гитлеровцы предприняли обходной маневр. Еще 15 танков с десантом на броне двинулись от села Городище по лесистым ложбинам, обошли позиции эскадрона и ударили с тыла. Увидев их на подходе, позади казачьих окопов, младший политрук Ильенко тотчас собрал группу бойцов и во главе их бросился к мосту через реку Гряда, чтобы на выгодном рубеже перехватить врага. Добираться к реке пришлось перебежками под плотным огнем противника. В результате танки оседлали мост первыми.

Горстка храбрецов вынуждена была занять оборону в ближайшей ложбине. Большинство из них уже были ранены, но те, кто еще мог двигаться, бросались на танки с гранатами и бутылками с горючей смесью.

Конец последнего эпизода этого страшного боя довелось наблюдать сыну кавполка Александру Копылову. Он был направлен в расположение эскадрона, чтобы передать приказ командующего кавалерийской группой генерала Льва Доватора об отходе, после того как не вернулись посланные с той же целью один за другим верхоконные связные. Отчаянно храброму юному бойцу удалось пробраться к месту боя лишь чудом: под сильно обстреливаемой со всех сторон дорогой он прополз по узкой водосточной трубе. Но в живых уже никого не застал. На берегу реки и вокруг казачьих окопов насчитал два десятка подбитых немецких танков.

Очевидцами некоторых моментов последнего боя 4-го эскадрона оказались и молодые жители деревень Федюково и Шелудьково Нина Грязнова, Петр Синицын, Василий Смирнов. Они же погребли останки погибших героев в братской могиле на берегу Гряды и после изгнания гитлеровцев из Подмосковья рассказали о подвиге казаков командиру 50-й Кубанской кавалерийской дивизии генерал-майору Иссе Плиеву.

Имена же 37 героев удалось установить лишь много лет спустя, в результате трудных поисков, которые до конца своей жизни вели в Армавирском и Лабинском районах Краснодарского края ветераны Кубанской дивизии. Ведь часть документов этого соединения (в том числе, вероятно, последний список личного состава 4-го эскадрона) пришлось перед прорывом под угрозой окружения спрятать в металлических емкостях и закопать в лесу. Но случилось так, что те, кто знал это место, вскоре погибли, и документы не найдены до сих пор.

Уточнить имена героев, установленные по показаниям их однополчан, исправить искажения помогла сохранившаяся ведомость на выдачу денежного содержания рядовым и младшему комсоставу эскадрона по состоянию на сентябрь 1941 г. В том списке - 107 фамилий с инициалами и неразборчивая подпись комэска. Однако к началу боя у деревни Федюково даже с учетом пополнения в подразделении, как уже говорилось, насчитывалось лишь 37 человек. Между тем анализ сентябрьского списка позволяет предположить, что 4-й эскадрон изначально был крепко сплочен родственными узами. В нем служили трое Киричковых (В. Н., Г. Н., И. Н.) и двое Зруевых (И. П., Я. П.) - несомненно, родные братья. Вероятно, в родственных отношениях состояли казаки Гончаровы (Д. Д. и Ст. К.), Гридины (А. Т. и Д. Л.), Дергачевы (А. и Д. И.), Ковалевы (В. Ф. и Я. В.), Рожковы (В. Ф. и П. С.), Шаповаловы (Т. А. и В. Г.). Увы, ко времени боя под Федюково осталось лишь по одному носителю фамилий Киричковых, Зруевых, Шаповаловых. Остальные выбыли из строя в результате ранений и гибели.

Вспомним же фамилии всех 37 казаков-героев: младший политрук М. Г. Ильенко, Н. В. Бабаков (помкомвзвода), К. Д. Бабура, Н. И. Богодашко, Л. П. Вьюнов, А. П. Гуров, Н. С. Емельяненко (командир отделения), А. Н. Емельянов, Н. Н. Ершов, А. С. Желянов, И. П. Зруев, А. М. Индюков, И. Ц. Ильченко, И. Н. Киричков (последний из троих), В. К. Козырев, Е. М. Коновалов, Н. А. Кутья (командир отделения), Н. А. Лахвицкий, Д. Я. Мамкин, А. П. Маринич, П. Я. Меюс, И. Я. Носоч, Г. Т. Онищенко, В. И. Питонин, С. П. Подкидышев, Л. Г. Полупанов (командир отделения), П. Я. Радченко, А. И. Родионов, А. Ф. Родомахов, П. М. Романов, Г. А. Савченко, А. А. Сафарьян, В. Сивирин, М. К. Черничко, В. Г. Шаповалов, Н. К. Шевченко, Н. С. Яценко.

Вячеслав Казьмин